Соматические заболевания часто сопровождаются душевными расстройствами. Интересно, что психосоматическая медицина родилась в России, однако большинство отечественных наработок со временем было потеряно и разобщено.

В США (Сиэтл) первичное звено здравоохранения излечивает депрессивные состояния у 41 % больных, и это хороший результат. Поэтому и российская, и красноярская медицина стремится усилить взаимодействие первичного звена со службой психиатрии.

Какими способами и путями продолжать модернизацию психиатрической помощи в Красноярском крае? Как поправить и укрепить «душевное здоровье» красноярцев? Об этом наша беседа с главным врачом Красноярского психоневрологического диспансера Григорием Маркеловичем ГЕРШЕНОВИЧЕМ и доктором медицинских наук, профессором кафедры психиатрии и наркологии КрасГМУ Андреем Алексеевичем СУМАРОКОВЫМ.

– Насколько тесна взаимозависимость страданий души и тела?

– А. С. Очень тесная. Тело ущемили – нервы расшатались. Нервы сдают – тело страдает еще больше. Вот проблемы и нарастают как снежный ком.

Соматоневротические расстройства часто влекут за собой гипертонические кризы, ишемическую болезнь, становятся причиной язвы в желудке, тяжелых кишечных заболеваний. Так боли душевные отзываются соматическими.

– Г. Г. И население, и человека в отдельности легче и дешевле оздоравливать, чем лечить. А начинать нужно, естественно, с головы – со здоровья душевного и модернизации психиатрической помощи. Приблизить ее к населению через общую медицину.

– Каковы причины отставания России в этой области?

– Г. Г. Здесь в большей степени недооцененная значимость душевного здоровья человека. Кроме того, мы имеем устаревшую систему подготовки врачей и острый дефицит специалистов.

– А. С. В первичной медицинской помощи страны работает только пятая часть психиатров и психотерапевтов, из них еще меньше – в районных поликлиниках. Кабинеты психиатрической помощи там не приживаются.

– Г. Г. Четкого взаимодействия с терапевтами не налажено. Хотя сдвиги есть: гастроэнтерологи и кардиологи первыми идут навстречу специалистам психиатрической службы.

– Получается, что пока у нас психиатрия в основном только для психиатров?

– А. С. Взаимодействию психиатров и врачей других специальностей мешает заблуждение, что им не нужно «углубляться в психологию» – выявлением и лечением психических расстройств должны заниматься исключительно психиатры.

– Г. Г. Я считаю, должно быть  «встречное движение» психиатрической и общемедицинской служб. И модель медицинской помощи надо создавать интегративную – объединить психику и соматику. Причем модель эта должна быть гибкой и эффективной.

– У красноярской психиатрии есть свои особенности?

– А. А. Мы отличаемся могучей централизацией: есть единое головное учреждение и его филиалы. В краевом центре районных, городских служб, как например, в Новосибирске, нет. Поэтому необходимо придать нашей системе психиатрической помощи большую мобильность, т. е. организовать консультативную помощь на местах либо пациентов направлять к нам.

– Для человека поездка в психиатрический диспансер – стресс. Пока что для многих это событие – как привод в милицию…

– Г. Г. Это так и не так. В отличие от многих развитых стран мы до сих пор не можем по достоинству оценить психиатрическую помощь. В России психиатр вызывает непонятное опасение, и прием у него может изменить отношение общества к человеку, негативно отразиться на его карьере.

Однако тотальная автомобилизация, к счастью, привела к тому, что за получением справки на вождение в поликлинике Красноярского психоневрологического диспансера на Ломоносова, 1, побывали все.

– А. С. Замечу, что в Европе и США собственный психоаналитик – это модно, и он есть у каждого. Как личный косметолог, который знает тебя, твои проблемы не первый год и помогает их успешно решить.

– Как же нам достичь такого понимания?

– А. С. Начать нужно с паблисити – то, чем мы сейчас и занимаемся. Людям надо настойчиво разъяснять, что «без царя в голове» не станешь успешным. А с нашим бешеным ритмом жизни регулярно посещать психотерапевта абсолютно необходимо.

– Г. Г. Да, должна быть гибкая система и отработанный алгоритм психиатрической помощи. Специалист приезжает в поликлинику по приглашению терапевта и принимает участие в совместном осмотре, либо пациентов отправляют на консультацию к нам. Чтобы оттуда-сюда было движение и наоборот…

Психиатр может назначать осмотр в поликлинике на определенный день, к примеру – раз в неделю. Однако и поликлиника, в свою очередь, должна создать специалисту «фронт работы» и обеспечить прием. Тем более, что терапевты, неврологи и врачи других специальностей имеют право ставить предварительный диагноз психического расстройства.

– Т. е. терапевт может выполнять обязанности психиатра?

– А. С. Да, как и любой врач. Он должен быть компетентным и знать, что такое психосоматическое расстройство. Плохо, что у нас нет пока такой специальной подготовки даже для терапевтов, хотя следовало бы ввести! Ведь все, что требуется в таком случае – отличить норму от возможной патологии и, вовремя заподозрив заболевание, направить пациента к специалисту.

– Г. Г. Конечно, правильно, когда часть работы по лечению психосоматических нарушений проводит врач общей практики. Под контролем и с участием психиатра. Это задача на ближайшую перспективу. Но, чтобы кабинеты психологической помощи «прижились» в районных поликлиниках, потребуются расчеты и большие организационные усилия. Этим давно уже надо заниматься.

– Кто это будет выполнять на практике?

– А. С. Экспресс-тест, или несложный психологический скрининг, разработанный для врачей поликлиник стал бы хорошим подспорьем, чтобы вовремя заподозрить душевное заболевание и, при необходимости, рекомендовать более подробное психологическое исследование у специалиста. В результате психиатрическая помощь станет ближе, доступнее для людей.

– Г. Г. На сегодняшний день за нашими участковыми психиатрами закреплена каждая поликлиника. Однако не все знают о существовании такого специалиста, ответственного за ваше душевное здоровье. Хотя обратиться к нему за помощью может каждый.

Подготовил В. Киселев, фото О. Бринь